Возмездие - Страница 25

— Подождем, — согласился адмирал, пересчитывая свои корабли, которых набралось чуть больше двадцати, из которых шесть были квинкеремами, а остальные триерами, — больше нам ничего не остается.

Было раннее утро, солнце еще вязло в мутной дымке, словно не решаясь подняться на небосвод повыше.

— Смотри в оба, — приказал адмирал, не спавший всю ночь, которую не пожелал терять на сон, потратив на сборы своей флотилии, — а я пойду, вздремну. Если появится что на горизонте, буди.

Токсар молча, кивнул. А Ларин, обойдя баллисту и возившихся у нее артиллеристов, спустился по скрипучей лестнице к своему жесткому топчану. Едва отстегнув меч, он рухнул на него даже не сняв сапоги. «Хорошо, что я взял с собой Токсара, — похвалил он себя за находчивость, — есть на кого оставить командование». И мгновенно уснул, с наслаждением захрапев.

На палубу Ларин выбрался только к вечеру, — никто его не побеспокоил за это время. Там он нашел только капитана, Токсар был где-то внизу. На палубе царила привычная походная суета, но никаких особых приготовлений к бою Леха не заметил.

— Ну, как проходит плавание? — поинтересовался адмирал, проследив за взглядом капитана, взиравшего куда-то вдаль. Корабль окружало открытое море, края которого уже начинали сливаться на горизонте с водой в наступавших сумерках.

— Все спокойно, — отрапортовал Темир.

— Греков нет? — уточнил Леха, изучая лицо скифа.

— С тех пор, как мы удалились от берегов, я видел лишь два одиночных корабля, шедшие нам навстречу, — проговорил Темир, скрестив руки на груди, — куда-то в сторону Вифинии.

— Думаешь, это были греки из Боспора? — приближаясь к борту, осведомился Ларин, которому уже везде мерещились только враги.

— Не знаю, — покачал головой капитан, посмотрев на море, — суда были похожи на греческие, но кто на них плыл и куда, трудно сказать.

— Что еще ты видел?

— Не так давно справа по борту показался и затем ушел в сторону небольшой караван торговцев. Примерно пять зерновозов.

— Куда они шли? — обернулся Ларин, оторвавшись от созерцания красивейшего заката, что разгорался над почти спокойным морем.

— Думаю, этот торговый караван плыл в сторону Колхиды.

— За золотым руном, что ли? — пошутил Ларин, вспомнивший вдруг греческие басни про аргонавтов.

Но Темир, похоже, не был знаком с этой историей и шутку не оценил. Он озадачено воззрился на своего адмирала, не зная, что и сказать.

— Ладно, не бери в голову, — махнул рукой Леха, — главное, что военных кораблей греков не попадалось. Скажи лучше, когда в Крыму будем?

— Если идти также как сейчас и погода не сменится, — прикинул Темир, посмотрев на быстро темнеющие облака, — то завтра утром можем уже оказаться неподалеку от берегов Херсонеса.

— Давай, давай, — похвалил его Ларин, — туда и держи. Нам как раз в Херсонес надо. Узнаем, где Иллур, там и решим, куда дальше плыть.

Токсар все не появлялся и Леха решил в одиночестве пройтись по кораблю, чтобы хоть как-то развлечься и взбодрить команду флагмана, за которым в колонну по два вытянулись все остальные корабли. Увидев капитана морпехов, он приказал ему устроить внеочередные учения и погонять своих бойцов, среди которых, после встречи с последней греческой триерой, появилось много новобранцев. Посмотрев некоторое время на «избиение младенцев» старослужащими, адмирал остался доволен. Среди «молодых» было немало крепких ребят, да и «молодыми» они могли считаться весьма условно. Большинство солдат пополнило ряды морпехов, покинув седла боевых коней, так что им больше приходилось привыкать к морю и палубе корабля, нежели к мечу или топору. Теперь «Узунлар» был вновь полностью укомплектован морскими пехотинцами.

Поверив на всякий случай готовность расчета баллисты, — Ларин велел привести ее в боевое положение, а потом разрядить, — адмирал добрался до носовой части корабля. Там, устроившись по соседству с резной фигурой, украшавшей корабль, Леха вновь устремил свой взгляд в открытое море, погрузившись в воспоминания о прошлой жизни. Ведь там были его родные места. Он вспомнил, как много лет назад где-то неподалеку они с Федором решили отправиться на морскую рыбалку из Туапсе и угодили в шторм, как им тогда показалось. А на самом деле, по воле судьбы, оказались здесь. Это было так давно, что Лехе уже казалось, что он здесь и родился, сразу став скифом. Но память ему не стерли, и бравый адмирал немного погрустил, вспомнив отца и мать, которых уже никогда не увидит, если только не провалится обратно в будущее.

— Чего зря душу бередить, — произнес он вслух по-русски, отгоняя эти мысли, — теперь я скиф. И все тут. Завтра уже дома будем.

Оглянувшись по сторонам, словно боясь, что его кто-то подслушает, Ларин замолчал. Затем, вернувшись в реальность и больше не найдя, чем себя развлечь, он ушел с палубы, оставив общий надзор за капитаном и вновь появившимся Токсаром.

Темир не ошибся. На следующее утро они увидели желанный берег. Едва хорошо отдохнувший адмирал, и не чаявший, что путешествие выйдет столь спокойным, вновь вышел на сырые доски верхней палубы «Узунлара», как заметил вдали коричнево-желтые скалы с пестрыми вкраплениями зелени. С того дня, как он покинул этот благодатный полуостров, пейзаж ничуть не изменился. Леха узнал бы его из тысячи других. Это был Крым.

— Ну, вот мы и дома, — выдохнул Ларин, разглядев на далеком берегу каменные стены Херсонеса.

— Еще не совсем, — услышал он голос Токсара, — посмотрите туда.

Ларин проследил за указующим перстом и слегка нахмурился. Не они одни спешили к стенам Херсонеса этим ранним утром. Пересекая их курс, туда же двигалась флотилия греческих триер. Шли они со стороны Боспора и сомнений в том, чьи это корабли, у адмирала не было никаких.