Возмездие - Страница 27

А обернувшись в сторону единственной триеры, которой удалось выскользнуть из окружения и удалявшейся сейчас на больной скорости в сторону Боспора, заметил:

— Не надо ее преследовать! Пусть принесет весть о нашей победе своим хозяевам, пыла у них поубавится. А нам есть чем заняться.

Затем последовала короткая спасательная операция, во время которой кораблями Ларина было поднято на борт не меньше сотни моряков и пехотинцев с утонувших или поврежденных судов, которые не могли двигаться дальше своим ходом. За время этой операции адмирал смог оценить ущерб и взять в плен несколько десятков греков, допрос которых лишь подтвердил, что в налете на Херсонес участвовали корабли Боспора. Порадовала Ларина сообщение одного из гортаторов, что это было одно из самых боеспособных соединений и без того не слишком многочисленной флотилии городов Боспора, ввязавшейся в войну на стороне сарматов. Эти корабли пришли сюда из Феодосии и Пантикапея. Впрочем, и сам адмирал, уничтожив девять триер противника, остался без четырех кораблей, пятый же был сильно поврежден, но мог передвигаться своим ходом.

— Ладно, до гавани как-нибудь доберется, — решил адмирал, осмотрев зияющие в бортах триеры пробоины от попаданий баллисты, — недалеко осталось. А там подлатают.

Запалив для острастки еще державшиеся на воде корпуса поверженных греческих триер, флотилия Ларина двинулась к Херсонесу и вскоре ошвартовалась в его гавани под восторженные крики защитников города. Все они уже давно собрались на стенах, привлеченные видом морского сражения, неожиданно разыгравшегося у них на глазах.

— Боги прислали вас во время! — воздел руки к небесам комендант города, широкоплечий бородатый скиф в золоченой кольчуге по имени Тарман. Он лично налил вина в раззолоченную чашу Ларина, отослав слуг. По всему было видно, что у него имеется разговор к внезапно прибывшему адмиралу, который являлся еще и кровным братом царя, о чем здесь никогда не забывали.

— Может и так, — снисходительно принял похвалу Леха, — да только вы и без нас отбились бы. Сил для захвата города у них все равно не хватило бы.

Не прошло и часа, как он развалился на широкой скамье у накрытого стола, потягивая вино в «горнице» трехэтажного каменного здания, оставшегося от бывших хозяев греков. Теперь здесь располагался комендант Херсонеса, со всем своим штабом.

— Я уверен, они и не собирались штурмовать город, — подавшись вперед, вдруг перешел почти на шепот Тарман, поглаживая бороду, — Их целью было другое. Этим утром к выходу готовился караван с зерном для сухопутной армии Иллура, что стоит на побережье, у самого перекопа, отбивая сарматов. Большинство кораблей тоже там, и мы не могли дать этому каравану хорошую охрану. Но Иллур торопил нас с отправкой зерна и я разрешил сделать это сегодня утром. Момент для нападения был выбран очень удачно. Если бы зерновозы вышли из гавани чуть раньше, то все пошли бы на дно или стали бы добычей грекам.

— Видимо, кто-то шепнул их капитану, когда нужно прибыть, — предположил Ларин, отодвигая чашу и пристально всматриваясь в морщинистое и обветренное лицо собеседника, — значит, у вас тут завелся предатель.

Тарман не моргнул глазом. Он поставил свою чашу на стол, отправил в рот засахаренную сливу и проговорил медленно, с расстановкой.

— Караван готовился довольно долго, сейчас лишнего зерна нет, — сарматы нас обложили со всех сторон, — и за его сбор и отправку отвечало сразу несколько военачальников. Так что мог продать любой из них.

— Ну, ладно, — не стал «педалировать» этот вопрос Ларин, переводя взгляд с лица Тармана в окно, из которого было видно такое близкое море, — найти предателя, твоя задача. А моя, — побыстрее добраться до царя. Он ждет меня с кораблями.

— Так может быть, Ал-лэк-сей, мы вместе лучше послужим нашему царю, чем по отдельности? — хитро прищурился бородач, — у меня есть зерно, но мало боевых кораблей. А тебе как раз нужно плыть к царю. Так, может быть, ты согласишься заодно доставить Иллуру зерно?

— А почему его не отправить посуху? — вдруг подумал Ларин, вновь переводя взгляд с моря на своего собеседника, — зачем рисковать, отправляя зерно по морю, если царь все равно стоит у перекопа?

— Армии Иллура предназначается только часть зерна, — терпеливо пояснил Тарман, — остальное нужно морем доставить в осажденную Ольвию.

— Осажденную? — не поверил своим ушам Ларин, — сарматы уже и Ольвию осадили?

— Война идет по всем нашим границам, — проговорил комендант Херсонеса, — сарматы собрали большую армию и атаковали по суше много наших городов, в том числе и Ольвию. Только до Тиры еще не добрались. Хвала богам, ни одной большой крепости, еще не захватили, царь не позволил, и в Крым не прорвались. От злости Гатар лишь пожег наши пашни вдоль берега, но сил у него еще много.

— Хотят уничтожить главные верфи, — смекнул Ларин, словно, размышляя сам с собою и пропустив мимо ушей последние слова коменданта, — чтобы лишить Иллура флота. Римляне, небось, надоумили, — сарматам наш флот без надобности, они по морю не плавают.

Во время этих размышлений адмирал застыл с куском мяса в руке, но, приняв внезапное решение, поднял глаза на Тармана.

— Ну, ладно, уломал. Давай твое зерно, доставлю его по морю к царю под охраной своих кораблей. Но уж дальше, — как он решит. Пошлет в Ольвию, поплыву, а нет, кто другой доставит.

— На то и царь, чтоб решать, — обрадовался Тарман, подливая вина своему гостю.

Переночевав за стенами прекрасно укрепленного города, выдержавшего в давние времена не один штурм скифской армии до захвата и, несмотря на это, сохранившего почти все греческое величие в архитектуре, Ларин был готов следовать дальше. Пополнив запасы и оставив здесь для ремонта все корабли, нуждавшиеся в этом, адмирал отдал приказ выступать.